Проект КЛИОМЕТРИЯ

Упражнения в сравнительной хронологии.
К ХХ-летнему юбилею государства.

(Опубликовано в бумажном виде: Независимая газета 26.02.1994 с.8;
неосидючено, необинтернетчено.)

Кадровые события отечественной истории 1937-1938 годов происходившие через 20 лет после начала государства (т.е. февраля/марта 1917 года), которые можно охарактеризовать как автогеноцид, отнюдь не являются нашим исключительным национальным достоянием.

  1. Так, в 1975 году, т.е. спустя 21 год после провозглашения в 1954 году независимости Камбоджи, к власти в стране пришёл режим Пол Пота - Иенг Сари, при котором за неполные четыре года население восьмимиллионной страны сократилось на три миллиона.
  2. Спустя 20 лет после провозглашения независимости Индонезии (август 1945-го) после событий 30 сентября 1965 года (неудачная попытка компартии Индонезии, участвовавшей в правящей трёхпартиёноё коалиции, взять всю власть целиком) в 110-миллионной стране было репрессировано, по официальным источникам, 3 млн. коммунистов. Пострадавшая сторона, полуторамиллионная КПИ, приводила цифры в полмиллиона убитыми и полмиллиона арестованными.
  3. Кровавые события января 1986 года в Народной Демократической Республике Йемен произошли спустя 22 года после октября 1963 года, т.е. после народного восстания, положившего начало освобождению страны из-под колониального владычества.

Можно полагать, что столь близкое хронологическое совпадение свидетельствует о созревании ситуации, т.е. о наличии множества других общих черт, сходной последовательности событий. Такая последовательность подробнее всего прослежена в литературе при сравнении отечественной и китайской хронологии.

  1. В 1946 году между КПК и Гоминьданом было расторгнуто так называемое стратегическое соглашение, заключённое для борьбы с японскими захватчиками, и начались военные действия, завершившиеся в 1949 году провозглашением Китайской Народной Республики. последнюю дату, видимо, можно сопоставить с окончанием гражданской войны (1921) и образованием Союза ССР (1922) в отечественной истории.
  2. Мы не будем оригинальны, если поставим в соответствие "большому скачку" 1958-1960 гг. "великий перелом" 1929-1930 гг. Можно полагать, иерархии пришедшие к власти, в обоих случаях за 12 лет созрели настолько, чтобы взмахнуть ломом и показать, кто в доме хозяин.
  3. В 1966 году, спустя 20 лет после 1946 года, в Китае началась "культурная революция", в ходе которой Мао Цзедун и его сторонники репрессировали и ошельмовали многих своих противников в государстве и компартии, в частности более двух третей членов и кандидатов ЦК.
  4. Встречались в печати сравнение развития событий китайской истории после смерти Мао в сентябре 1976 года с событиями отечественной истории после смерти Сталина в марте 1953-го. Заметим, что Китай, идущий по нашим стопам и имеющий возможность учитывать наш опыт, сэкономил на этом пути шесть лет.
  5. В 1978 году, через два года после смерти Мао, у Китая испортились отношения с братским Вьетнамом и созрело решение оказать ему "интернациональную помощь" (т.е. своё представление о должном государственном устройстве соседа военными методами), причём неудачно - в отличие от Вьетнама, в том же 1978 году оказавшего такую помощь Кампучии, и в отличие от СССР, настоявшего в Венгрии в 1956 году (через три года после смерти Сталина) на своей модели развития социализма.
  6. Танки на площади Тяньаньмынь в июне 1989-го (т.е. когда слегка высвобождённая экономика потребовала подкрепления свободой в политике и получила весомый, грубый, зримый отказ - "Яблочка хочэшь? А нэту!") очень похожи на танки на Вацлавской площади в августе 1968-го, событие символическое в ряду надвигавшихся тогда политических заморозков и не только по отношению к братьям-демократам. Отметим, что китайцы и здесь срезали угол, сэкономили ещё два года, считая от смерти своего Отца Всех Времен и Народов. Посмотрим, каков был материальный уровень населения Китая в это время: "Давно ли в Китае, - пишет к.и.н. Борис Барахта в 1989 году (сб. "Гласность - насущные вопросы и необходимые ответы", М., с.174), - признаком достатка были "три вертящихся, один говорящий" - велосипед, часы, швейная машинка и радиоприёмник. Ныне признаком зажиточности считаются "три большие вещи" - телевизор, холодильник, стиральная машина...", т.е. примерно отечественный уровень на рубеже 60-70-х годов; на середину 80-х таким признаком зажиточности у нас, видимо, можно считать машину - дачу.
Учитывая наш опыт и не поскальзываясь на всех арбузных корках, на которых падали мы, главный китайский рефорсатор Дэн Сяопин, к примеру, в отличие от Хрущёва не был снят с наступлением политического похолодания и даже почти добился того, к чему продвинулся Сталин, с 1934 года ставший числиться просто секретарём ЦК вместо Генерального секретаря, и чего добились Каддафи и Хомейни: править, не имея никакой официальной должности - снимать неоткуда.

Кроме сходных черт следует отметить и различия пяти упомянутых ситуаций автогеноцида к двадцатилетнему юбилею. Так например:

  1. И у нас и в Китае самоистреблению предшествовало нахождение у власти одной партии (в Китае сопровождавшееся восемью так называемыми демократическими партиями, общую численность которых на начало "культурной революции" можо оценить примерно как в 200-400 раз меньшую численности КПК.)
  2. В Индонезии у власти находилась коалиция трёх партий, в том числе наиболее пострадавшая затем компартия.
  3. В Камбодже с момента провозглашения власть менялась неоднократно.
Видимо, совпадение развития событий в пяти описанных случаях - СССР, Китай, Индонезия, Камбоджа, Южный Йемен - можно охарактеризовать не как случайность или закономерность, а как один из возможных вариантов развития государства - не обязательно, кстати, социалистического, - как один из вариантов развития иерархии. Как одну из альтернатив такому развитию событий отметим, что во Вьетнаме к двадцатилетию (1965) созрел так называемый Тонкинский инцидент, после которого началась война между Северным Вьетнамом и Южным, хотя и до этого тлевшая на уровне партизанства, и боевая энергия, накопившаяся, можно полагать, как и в пяти описанных случаях, нашла внешний, межгосударственный выход.

Поскольку нам лень кропотливо доказывать очевидные вещи (что самопроизвольное кровопускание в определенном возрасте наступает не только у девочек, но и государств), упомянём ещё только один напрашивающийся пример. Это когда массовое рождение государств около 1918 года на обломках распадавшихся на перегонки Османской, Австро-Венгерской и Российской империй привело к их массовому же падежу от внутреннего (подчеркнём!) кризиса в 1937 (Австрия), 1938 (Чехословакия), 1939 (Польша), 1940 (Литва, Латвия, Эстония), 1941 (Югославия). Я понимаю, что говорю вещи неприличные на сегодня, когда принято считать, что демократические Литва, Латвия, Эстония и Польша пали от гадкого сталинского Союза ССР (в случае с Польшей ещё и от гадкой Германии). Но! Всю жалистную картину гибели демократических, но несчастных от коварных и тоталитарных портит Финляндия.
Трёхмиллионная Финляндия - в отличие от 30-миллионной Польши (ещё вроде бы подпёртой союзными демократиями Англией и Францией) и взятой оптом шестимиллионной (2,9 + 1,9 + 1,1) Прибалтики - не стала отдаваться 190-миллионному СССР, а отделалась уступкой приграничных территорий. В русле нашей темы приходится сделать вывод, что Великое Княжество Финляндское, ещё будучи автономией Российской империи, имело какие-то структуры независимого государства, что позволило Финляндии пройти двадцатилетний кризис раньше и встретить войну 1939-1940 гг. внутренне мобилизованной на борьбу (в отличие от бывшего Царства Польского, которому в бытность автономией Российской империи каких-то черт независимого государства не хватило; может быть, это был парламент?).
По множеству государств, не попавших на описанный выше катастрофический путь развития к двадцатилетнему юбилею, - скажем, множественное рождение африканских государств в 1960-ом ("году Африки") не превело к их множественной гибели или массовой внутренней резне, - можно полагать, что такой катастрофический путь не является обязательным. Поэтому важнейшей задачей представляется исследовать и в последствии преодолеть такой вариант развития. Если бы такое исследование и выработка иммунитета были проделаны хотя бы после второго автогеноцида - т.е. когда уже можно было заподозрить закономерные черты, - тогда позже, наверное, можно было бы избежать такого развития событий. Хочется надеяться, что в таком исследовании заинтересованы народы и государства, как вступившие на путь самостоятельного развития (коих только на территории бывшего СССР не менее пятнадцати), так и уже пострадавшие.

- Ну, ладно, - слышу я недовольный голос, - всё это, конечно, занимательно, а для Китая или, скажем, Кубы даёт возможность просчитать вероятные сценарии их развития, но что из этого следует для здесь и сейчас? Мы-тогде находимся, на что похоже наше состояние, на какую страну и когда? Чего мне, мной любимому, ждать в близком будущем?
- Вопрос законный, - солидно отвечает автор, точнее его Первое Я Второму, Возражателю. - Во-первых, мы, конечно, бесподобны, поскольку правящего социализма до нас не пробовал никто. Во-вторых, попробуем сравнить нашу хронологию с 1917 года с тем, с чем её часто сравнивали вскоре после Октябрьской революции - с начавшейся со взятия Бастилии в июле 1789 года Великой Французской революции (во всяком случае, когда Троцкий, находясь в оппозиции, говорил о термидорианском перерождении ЦК ВКП(б) и т.п., все понимали о чём речь и комментировать не требовалось). Отсчитаем, скажем, наши на вторую половину 1993 года 76 лет от французского 1789 года и получим что-то около 1865 года. ("Что-то около" - поскольку мы помним, что Китай, пользуясь нашим опытом, сэкономил на нашем пути 6 + 2 = 8 лет; хотя с другой стороны, неясно, чему соответствует Румыния со своим Великим Вождём, умершим через (1989 - 1944) = 45 лет: не то нашему Иосифу Виссарионовичу (1953 - 1917 = 36 лет), не то дорогому Леониду Ильичу (1982 - 1917 = 65).) Ближайшие к этому сравнительно демократические времена во Франции это:

  1. Вторая Республика (1848 - 1851), ещё не переросшая во Вторую Империю Наполеона III (1852 - 1870) и
  2. Третья, "окончательная" Республика (1871 - 1940), отметившая своё начало подавлением Парижской Коммуны (1871) и закрывшая 82-летний бурно-революционный период французской истории.

"Общая газета" в номере от 15-22 октября 1993 года опубликовала без комментариев и совершенно без намёка указ Наполеона III от 2 декабря 1851 года о роспуске парламета, который (роспуск) ознаменовал переход от Второй Республики ко Второй Империи. Совершенно не намекает "Общая газета", надо полагать, на сходство этого документа, вполне исторического, с документом вполне актуальным - журналистской свежести указом Ельцына от 21 сентября [1993 года] о роспуске российского парламента.
Надеясь всё же на лучшее, чем "ОГ" (т.е. более позднее, более близкое ко всё время убегающему светлому будущему), посмотрим, что же представляла в своём начале Третья Республика, когда "французы перестали быть революционным народом" - ну вот хотя бы в лице Национального Собрания. Подавляющее большинство в нём (60%) составляли монархисты, сторонники наследственного единовластия (или, как сейчас модно говорить, тоталитаристы), но монархисты разные. Должен поделиться подозрениями, что не только большинство французского Национального Собрания было монархистами в душе (или, по-нынешнему сказать, по менталитету), но и большинство французских избирателей, французского народа не могло себе представить Францию без монарха во главе; но при этом не могли договориться, кому же "всё отдать", поскольку каждая из монархий уже успела осчастливить французов своим правлением: и не могла вызвать собой предчувствие счастья и желания отдать за них голоса у искомого 51 процента французов. Поэтому республиканцы, тоже разные, составлявшие явное меньшинство, маневрируя между высокими недоговаривающимися сторонами и размывая монархическое большинство, заставляя монархические партии вести себя парламентско-республикански, постепенно и рывками привели Францию к вполне безмонархической республике.
Посмотрев на нашу сегодняшнюю российскую, более или менее по своему составу отражающую мнение избирателя, Думу, с удивлением заметим, что она тоже представляет собой трёхполюсную систему:
Если ориентироваться только на характеристики демократической прессы, то образ и ЛДПР, и КП "с меньшим братом" ею уже вполне нарисован. В этой же демократической прессе И.Клямкиным и А.Миграняном преположено, что на переходе от тоталитаризма к демократии для внедрения последней должен пройти авторитарный период, т.е. короткий отрезок времени, когда для замены тоталитаризма демократией применяются тоталитарные методы. "Авторитаризм - это тоталитаризм, но хороший: построит демократию и сам себя демонтирует".
Выяснение, кто из "трёх больших" коггда правил - дело ещё более тонкое, чем выяснение тоталитарности/демократичности трёх радикальных полюсов Думы на вчера, сегодня и предположительно на завтра, и требует времени и места для более подробного анализа. Этот анализ мы отложим до более удобного случая. Вспомним только опубликованную в "Литгазете" Леонидом Радзиховским фразу, общий смысл которой: мы, россияне, перестали быть революционным народом, и нечего делать вид, что это не так и мы можем то, чего уже не можем.

Конечно, всякое сравнение хромает, но лучше плохая гипотеза, чем никакой.

На главную
страницу.		        

Быстров Александр

e-mail: av-bystrov@yandex.ru 

Hosted by uCoz